Всякий народ по-разному представляет себе райское блаженство. Для европейцев это пышные сады и пение неземных созданий. Для жителей Востока — море вина и чувственные, неиссякаемо-сексуальные гурии. А для обитателей края северных равнин, лесов и не слишком богатых почв это вспоминаемые во многих сказках молочные реки и кисельные берега.

«Удвой удой, утрой удой...»

Насчёт кисельных берегов, при всём уважении к киселю как продукту — не знаю, где такие в любезном Отечестве водятся. И водятся ли вообще. А вот молочные реки — в том числе и те, что питают и рождают многие вкуснейшие продукты, из этого молока производимые, увидеть очень даже можно. В том числе и в Вологде, уже давно слывущей «молочным» краем.

Увидеть прежде всего тем — особенно из «цветов жизни» поколения next — кто верит, что молоко дают не коровы, а магазины. (И сразу упакованным в пластиковые пакеты). Тем юным недорослям из «каменных джунглей», что в святой простоте своей рисуют в детстве пятиногих коров и трехногих петухов.

Взрослым — тоже небесполезно. Но по иным причинам. Человек очень редко бывает благодарен тем, кто живёт рядом с ним. Говорим: «Собаке — собачья смерть». И прочее в том же роде. А уж кто более предан человеку, чем вид Canis lupus familiaris?

С коровами – схожая ситуация. Сколько тысяч лет человек в самом прямом смысле слова доит бессловесных бурёнок? Даже вспомнить трудно. Но назовите девушку или женщину «коровой» - вряд ли она оценит подобный комплимент, за такой и «по портрету» схлопотать недолго!

А между тем, во времена ещё не очень давние эпитет «волоокая», имеющий к коровам самое непосредственное отношение, был одной из высших оценок женской красоты. И совсем не зря во многих россиских регионах очень органично прижилась европейская традиция конкурсов красоты... для коров. Может быть, пришла пора таких состязаний и для Вологодской области?

Например, на племзаводе «Родина» близ Вологды - одном из крупнейших производителей молока в России. Конечно, можно в любом поисковике открыть связанные с ним цифры: общее поголовье – 5 329, дойных животных – 2 176, 15 200 тонн молока в год (48 – 50 т в день), 8 800 литров в год на одну корову. Некоторые рекордистки (имена значатся на особой доске почёта) – до 60 литров молока в день. Молоко отправляется на тот самый учебно-опытный завод в пригороде Вологды, что описан в предыдущей статье.

Но всё это – сухая, бездушная цифирь. Она не заменит, конечно, живого общения с сотнями задумчивых в большинстве своём (есть, конечно и пылкие, темпераментные – они сразу узнаются по заботливо подпиленным рогам) волооких красавиц чёрно-пёстрой породы. И имена у них всё больше ласковые, трогательные, душевные – даже так можно сказать.

Поневоле расчувствуешься. А тут, между прочим, не до сантиментов. Как там, у классика? «Удвой удой, утрой удой, Не то пойдёшь ты на убой!» Для нас – весёлая хохма. Для коров – суровый закон жизни.

На ферме до сих пор с грустью вспоминают одну из чёрно-пёстрых «ветеранш», жившей на ферме аж с 2007 года. Но возраст уже не позволял приносить телят, ферма же – отнюдь не благотворительное учреждение, а производство...

Производство, впрочем, весьма особенное. Специфическое. С чем привычно ассоциируется у нас племенная ферма? В том числе – и с симпатичными доярками, не меньше двух раз в день приходящими в коровники на дойку.

Так вот – никаких доярок в сегодняшней «Родине» нет. Заменяет их дюжина роботов авторитетной шведской фирмы «Лаваль». И поразительно даже не то, что никакого персонала на ферме не видно. Двое дежурных специалистов по этой технике находятся на связи круглосуточно – этого достаточно. А сами коровы, без всяких понуканий смиренно выстаивающиеся в очередь на дойку – она продолжается не более 5-6 минут.

Любая доярка скажет вам, что непосредственное получение молока от коровы – процесс сложный, требующий особого подхода. Ведь даже самая смирная корова далеко не всякого человека к себе, точнее, к своему вымени, подпустит. А вот поди ж ты – никаких претензий к «бездушному» роботу у них не возникает!

Рыба, мечущая икру за границу

«Чёрным золотом» на фене журналистских штампов издавна принято называть либо нефть (чаще), либо каменный уголь (реже). Вкусовые оценки оставим в стороне, подметим лишь, что и то, и другое «золото» относятся к категории невосстановимых. Добыл – и нету.

А вот у Вологодской области такое «чёрное золото» - икра осетровых рыб – её-то можно добывать и множить сколько угодно. Правда, процесс этот не из лёгких но о этом – позже.

Пока же давайте вспомним давний, утверждённый ещё императрицей Екатериной в октябре 1780 года герб Вологды. «Червлёный геральдический щит с выходящей из серебряного облака десницей в золотом одеянии, держащей золотую державу и серебряный меч с золотым эфесом».

Меч для сегодняшней Вологды давно не актуален - никаких врагов в землях здешних не наблюдалось аж с начала семнадцатого века. Так что вместо меча в «десницу» вполне можно было вложить что-то на него похожее. Например, так же узнаваемого... осетра. И сам он, и его ближайшие родичи являются для нынешней Вологды источником не только чёрного, но и обычного золота — цена только что выловленной взрослой белуги вполне сравнима с новым «мерседесом», а стоимость килограмма белужьей икры «стартует» с 200 тысяч рублей.

Скептики, правда, скажут, что осетровые — а их в природе насчитывается почти полтора десятков видов - нынче пошли не те. И то громадные невозмутимые рыбины, тянувшие на тонну-другую, безвозвратно исчезли вместе с рекой Волгой, которая давным-давно превратилась в цепь зарегулированных от сих до сих водохранилищ со стоячей водой.

А те, что уцелели, не по своей воле «переселились» в искусственные водоёмы. Со сменой режима питания — не как в природе: съем то, что найду и выберу сам, а как в советской столовой — жри, чего дают. С соответствующим изменением качества мяса. Диво ли, что во всём мире рыба, выращенная в «питомниках» в разы дешевле той, что ловится в естественной среде обитания?

Вообще осетровых в естественной среде обитания остаётся всё меньше — в пока не заГЭСованных великих сибирских реках, в Байкале — словом, там, куда ещё не добрался технический прогресс. И браконьеры, которых — всех проживающих по берегам национальностей — на сегодняшнем Каспии, некогда едва ли не кипевшем от множества осетровых, едва ли не больше, чем чудом выживающей рыбы...

Была такая шутка в советские времена: «Кто такой осётр? Это рыба, которая мечет икру за границу». Метать было что — например, в конце 1960-х годов СССР производил более 2, 5 тыс. тонн осетровой икры в год. Сегодня — не более 2% этого количества, и то главным образом идёт отечественным VIP-потребителям. Помните, был в той «России, которую мы потеряли» такой исключительно престижный бренд - «Поставщик Двора Его Императорского Величества»?

Так вот, именно это функцию выполняет сегодня рыботоварная фирма «Диана», что в небольшом вологодском городке (точнее, посёлке) Кадуй. Том самом, из старинного народного присловья о том, что Буй да Кадуй чёрт три года искал. Искал — да, видимо, так и не нашёл. Иначе откуда в сегодняшнем Кадуе не загаженные экономическим развитием воды реки Суда?

Осетры и осетровые, как говорят учёные, родом из очень давних времён и мало изменились за последние 200 миллионов лет. Но эволюция отнюдь не сделала их менее требовательными (не сказать бы — привередливыми) к условиям существования: чистоте и особенно температуре воды, корму и прочему. Посему искусство выращивания осетров, способных давать качественную икру, сродни, как ни банально прозвучит, мастерству ювелира. Или даже хирурга.

А также какого-нибудь древнегреческого земледельца, выращивавшего свою кормилицу — оливу. Олива начинает плодоносить с 10-12-летнего возраста, осётр, при том что его выращивают в идеальных условиях, даст первую икру чуть раньше — в 8-9 лет. Ещё парой-тройкой лет раньше осётр «определяется» с половой принадлежностью — такая уж у него медленная рыбья жизнь, к которой волею-неволею подчиняется осетровод.

Правда, при большом желании хирургическую операцию можно сделать и обычным топором... А с чем ещё сравнить срочно развитое — по приказу партийного начальства — китайское осетроводство?

Осетровых ферм, по самым осторожным подсчётам, в Поднебесной сегодня насчитывается около полутора тысяч, и неспроста очень грустно шутят, что благородную рыбу там разводят едва ли не в каждой луже. С соответствующим ущербом для качества продукции, которая за счёт традиционного демпинга теснит осетра «давно минувших дней», на которого по мере сил и ориентируется на кадуйская ферма.

Но осётр, как, впрочем, и всякое живое существо, помимо суховатых статистических характеристик и выкладок — это ещё и тайна. С которой и можно соприкоснуться в помещении (не хочется говорит — цехе), где в буквальном смысле два шага от оплодотворяемой икры до небольшого бассейна, кишащего миллионами мальков размером с булавочную головку и меньше. В природе, по подсчётам ихтиологов, из миллиона мальков выживают сотые доли процента — этого вполне хватает для поддержания численности вида. В условиях искусственного разведения — почувствуйте разницу! - около половины.

И интерес соблюсти, и капитал приобрести

Лучших представителей этой «половины» на разных стадиях их существования и можно видеть на ферме. Однако помимо законного восхищения трудом представителей столь редкой для сегодняшнего дня профессии, как осетровод, совсем не излишне задать и некоторые вопросы. Связанные, впрочем, не только с «Дианой».

Вологодская губерния (а потом и область) всегда была одной и сокровищниц России. Природной — одни леса и озёра чего стоят! Исторической — Кирилло-Белозёрский (между прочим, самый большой в России) и Ферапонтов монастыри в представлении не нуждаются. Культурной — Дедушка Мороз давно органично вписался в культурный ландшафт Вологодчины. Кулинарной — вологодскому маслу посвящена предыдущая статья

В последние годы подобающее им место в этом ландшафте занимают и вологодские предприятия, самым большим и знаменитый из которых, без сомнения, является «Северсталь». Немногим уступает ей соседнее «Фосагро» - один из крупнейших производителей удобрений.

И у «широких туристических масс» интерес к этим предприятиям, как показывает статистика, растёт с каждым днём — словосочетанию «промышленный туризм» давно никто не удивляется.

Промышленный туризм, строго говоря, бывает двух родов: знакомство с работой предприятий действующих и посещение предприятий давно закрытых, но превращённых в музеи.

Последние особенно популярны в Европе. В России же такие предприятия можно пересчитать буквально по пальцам. Так что сегодня на нашем туристическом рынке речь может идти только о действующих фабриках и заводах. Особенно связанных с тем, чем мы всё время сталкиваемся в повседневной жизни — в первую очередь продуктах питания.

Вологде — помимо масла и мечущих чёрную икру осетров — есть что показать. Хотя бы — вдобавок — кондитерские изделия и наливки из натуральных ягод, достойных внимания производств в области достаточно.

В чём же дело? Прежде всего в том, что далеко не на всех предприятиях гостям будут рады: на той же «Северстали» требуется строжайшее соблюдение техники безопасности - там за своими бы уследить, а уж туристы... Производство же масла и молочных продуктов вообще, по определению не терпит присутствия посторонних. Однако же всё больше предприятий находит возможности знакомить туристов со своим производством — и «сарафанное радио» включается, и денежка в бюджете совсем не лишняя.

Главный вопрос в том: как интерес и невинность (условия производства) соблюсти и при этом капитал приобрести? Безусловно, в каждом конкретном случае надо находить свой собственный компромисс.

Где-то — через музеи, оборудованные по последнему слова экспозиционных технологий — как в недавно открытом музее «Фосагро».

На предприятиях пищевой промышленности — через дегустационные залы (к сожалению, на «Диане» такого зала — во всяком случае, для туристов — пока нет) и фирменные магазины.

Впрочем, было бы желание — формы найдутся.